Я достаточно часто сталкиваюсь с вопросами трудоустройства людей с инвалидностью и вижу, что у открытого рынка труда есть определенные пределы возможностей. Они довольно объективные. Можно сколько угодно говорить про то, что все рабочие места должны быть универсальными и инклюзивными, но в реальности такого нет.

В то же время у людей с инвалидностью есть желание улучшить свою жизнь за счет собственного труда. Одним из моих первых социальных проектов, реализованных в ВОИ, была учебная программа, связанная с домашней экономикой. На этих занятиях мы увидели серьезный запрос среди людей с инвалидностью на знания о возможностях расширения собственных финансовых возможностей и получения дополнительного заработка. И в тот момент мы поняли, что таким инструментом может стать предпринимательство.

Я понимаю, что это путь не для всех. Но он гораздо шире, чем может показаться на первый взгляд. Предпринимательство в принципе дает большую экономическую свободу, нежели стандартное рабочее место. Появляются возможности создания гибкого рабочего графика, подстраивания под себя условий труда. Предпринимательство и самозанятость очень перспективное направление занятости людей с инвалидностью, хотя и не сможет решить проблемы всех.

Существует Распоряжение Правительства РФ «Об утверждении плана мероприятий по повышению уровня занятости инвалидов на 2021 — 2024 годы». Минтруд России планирует повысить занятость людей с инвалидностью к 2025 году до 50%. Но на сегодняшний момент самый оптимистичный прогноз по этому показателю по регионам едва дотягивает до 35−36%. Так что потенциально предпринимательство может повлиять на увеличение занятости здесь очень серьезно.

Занятость и доход — важнейшие компоненты формирования качества жизни. Предпринимательство, безусловно, может на них повлиять.

Есть такой нюанс, как собственное восприятие своего качества жизни. Не статистические показатели в потребительских корзинах, а с точки зрения самоощущения людей с инвалидностью. Мы проводили опрос в городах и в сельской местности, при каком увеличении доходов начнет ощущаться изменение качества жизни. Фактически в ответах речь шла, минимум, об удвоении имеющихся доходов. Пенсия не дает возможности удовлетворить такие простые потребности, как поездка на отдых на море, покупка автомобиля, улучшение жилищных условий. А без них ваше качество жизни не поменяется. Предпринимательство дает такой шанс.

Если мы говорим о задаче улучшения собственного материального положения, то социальное предпринимательство, может быть, и не самый лучший путь. Социальное предпринимательство предполагает ответственность за других людей, некоторую жертвенность. Это в любом случае заметное обременение.

И, казалось бы, люди с инвалидностью должны просто начать зарабатывать деньги. Но из нашего исследования следует, что как раз они более склонны именно к такого рода проектам. Даже при очень небольшом увеличении доходов они сразу начинают тратить деньги на благотворительные цели и просто помогать тем, кому труднее.

Много примеров, когда ребята с инвалидностью целенаправленно создают рабочие места для социально уязвимых категорий. Они, исходя из собственного опыта, понимают, насколько сложно получить работу, и сознательно стараются изменить рынок труда. В числе их предпринимательских проектов: обеспечение доступности среды, производство средств реабилитации, оказание услуг на безвозмездной основе для других людей с инвалидностью.

На мой взгляд, предпринимательство людей с инвалидностью — это одна из самых вероятных точек роста социального предпринимательства. Но я не очень в восторге от идеи автоматического приравнивания таких предпринимателей к социальным предприятиям. Конечно, это способ их поддержки, но как это в целом скажется на стимулировании предпринимательской активности? Проведя исследование, мы точно знаем, что наиболее оптимальный формат начала собственного дела для человека имеющего проблемы со здоровьем — это самозанятость. А самозанятый никогда не сможет получить статус социального предприятия, он сразу «вывалится» из этой формы поддержки. На мой взгляд, нужна системная поддержка предпринимателей и самозанятых с инвалидностью. От знакомства с бизнесом в рамках профориентации молодых людей с ОВЗ и инвалидностью до помощи в сбыте их продукции и услуг.

Я бы рассматривал эти цифры в более широком контексте. Это количество людей, имеющих соответствующий официальный статус. А мы в своем исследовании были заинтересованы узнать, как живет и нелегальная часть бизнеса. Потому что мы прекрасно понимаем, что люди с инвалидностью боятся закреплять за собой статус предпринимателя, опасаясь, что с них снимут инвалидность, у них будут проблемы с пенсией и тому подобное. И по факту с учетом нелегального компонента у нас сейчас 9,4% тех, кто занимается предпринимательской деятельностью. Более того, 31,5% — это люди, которые имеют опыт предпринимательской деятельности.

А цифру в 60% не планирующих заниматься предпринимательством я бы рассматривал с противоположной стороны. И мы получим, что 40% в принципе для себя этого не исключают. А теперь сравните эту цифру с показателями среди здоровых людей.

Мы видим здесь большой потенциал роста. Нужно убрать страхи перед экономической активностью. Государство не должно за это наказывать. Человек с инвалидностью не должен рисковать своей пенсией, ее индексацией и пособиями.

Для него очень вероятны риски, связанные с состоянием здоровья. Сегодня человек запустил проект, а завтра ему реально стало плохо, и он не может им заниматься. Ему необходимо сразу стабилизироваться в рамках простого пенсионного обеспечения.

И еще раз по поводу возможностей роста. У нас порядка 16% людей с инвалидностью имеют опыт нелегальной предпринимательской деятельности. Это практически 600 тысяч человек. Это, в принципе, те люди, которые могли бы пойти и зарегистрироваться самозанятыми. Если бы мы смогли победить все их страхи, если бы мы помогли им с продажами. К примеру, облегчили бы им доступ к маркетплейсам, они вошли бы в легальную сферу. Мы не только бы заметно улучшили их жизнь, но и очень помогли развитию МСП в регионах.

В истории предпринимателя с инвалидностью практически всегда есть опыт безработицы. Он искал и не нашел работу, и начал искать другую траекторию развития. Для многих из них предпринимательство это способ победить бедность.

Если говорить о типичном портрете, то мы видим, что они чаще ведут более аккуратный бизнес, не склонны к высоким рискам. Мы смотрели выживаемость бизнеса. Всем известно, что стартапы людей старше 40 более устойчивы, чем стартапы 20-летних. Так вот предприниматели с инвалидностью как раз похожи на сорокалетних. Если уж они запустились, то их бизнес более живучий, хотя и не сильно развивается.

Для них также характерна социальная компонента. Имея собственный опыт социальной уязвимости, иногда прямо-таки довольно болезненный, люди легче вовлекаются в проекты, связанные с социальным предпринимательством и благотворительностью. Для них это абсолютно очевидное и нормальное дело.

И еще. Когда мы в исследовании рассмотрели долю доходов от предпринимательской деятельности, она оказалась где-то в районе 27% от суммы общих доходов семьи. То есть в большинстве случаев главная цель их бизнеса это получение дохода для жизни семьи, а не глобальные цели и будущие инвестиции.

Мы понимаем, что финансовых средств не хватает всем предпринимателям. Но мы понимаем и то, что у человека с инвалидностью и шансов их накопить меньше. Размер пенсии позволяет поддерживать существование, но не дает возможность накопить средства, достаточные для начала собственного дела.

В поддержке предпринимателей с инвалидностью государство должно более четко определиться со своими задачами. Их много: развитие экономики через стимулирование точек роста, поддержка предпринимателей, которые потянут за собой создание большого количества рабочих мест, высокотехнологичные процессы и импортозамещение. Но за счет предпринимательской инициативы мы решаем и важные социальные задачи. Малое предпринимательство может выполнить функцию инструмента борьбы с бедностью. И для этих особых категорий населения должны быть другие меры поддержки.

Если мы говорим о предпринимательстве, как об альтернативной занятости, тогда нужно оказывать комплексную поддержку такой узкой группе, как предприниматели и самозанятые с инвалидностью. Это один из возможных вариантов решения проблемы. Если мы уже трудоустроили 28% людей с инвалидностью, то путем применения инструментов предпринимательства и самозанятости нам удастся увеличить это число еще на 10%, а это очень неплохой результат.

У нас уже есть соответствующие механизмы их поддержки, но они не всегда работают. Например, тот же самый социальный контракт. 250 тысяч рублей — хорошие деньги, особенно для провинции. Но получить их человек с инвалидностью практически не может, потому что его пенсия больше прожиточного минимума и поэтому он не попадает под соответствующие условия. Вот такие барьеры надо бы устранить.

Когда мы разговаривали с нашими предпринимателями, был отмечен очень болезненный момент: реализация их готовой продукции и услуг. Розничный рынок сейчас выстроился очень специфично. Он сформирован под запрос массового потребителя, и даже мелкие розничные магазинчики погибают. На их место приходят большие сети со своими стандартами. Без их поддержки нашей категории бизнесменов не выжить.

Поэтому если крупный бизнес будет осознанно включать продукцию или услуги людей с инвалидностью в свои объемы продаж или свои бизнес-процессы — это будет очень правильно и социально ответственно.

Еще у крупного бизнеса есть опыт. Можно помочь наладить предпринимателям бухгалтерский учет и все, что связано с бюрократической составляющей. В нашей стране это рисковые составляющие, и небольшой бизнес ошибки в этих сферах могут убить просто одним хлопком.

На сегодняшний день эта декларация уже не одна. Запускаются и другие похожие проекты. Чем больше об этом будут говорить, тем лучше. Нам удалось вытащить эту тему на повестку публичного обсуждения. Она попала в тренды. Нам удалось наладить работу с центрами оказания услуг «Мой бизнес». За прошлый год мы обучили особенностям работы с людьми с инвалидностью более сотни их специалистов из разных регионов.

Мы донесли свою позицию до органов власти. Изменения в этой сфере уже происходят. Я понимаю, что сейчас непростая экономическая ситуация в целом. Но тем не менее то, что мы хотели сказать — уже услышано.